Еще в начале XX века. самой распространенной мастью у ахалтекинцев была серая. Серые текинцы часто имеют серебристый оттенок и более темные гриву и хвост. Конь героя туркменского народного эпоса Гёроглы звался Гара Гыр, что значит "темно-серый". Серый (белый) ахалтекинец изображен и на современном гербе Туркменистана.
В 1928 году серых лошадей в породе было более 36 %, затем следовала гнедая масть (около 21 %), после нее - вороная (14 %), рыжая (13,7 %), буланая (10,6 %), соловая (вместе с изабелловыми 2,2 %). Сейчас это соотношение изменилось: на первое место вышла гнедая масть (40 %), второе занимает буланая (более 20 %), потом следуют вороная (12 %), рыжая (11 %), серая (8 %), соловая (5 wacko и изабелловая (2,5 %).
Ахалтекинские лошади при всей характерности экстерьера имеют большие индивидуальные отличия. В породе выделяют три типа: основной (наиболее распространенный) - рослые лошади длинных линий; средний - его представители несколько ниже ростом, более укороченного формата и более коротких линий; массивный - очень крупные и сравнительно массивные и широкотелые лошади. Различные типы существовали в породе и в прошлом веке: об этом свидетельствуют многие путешественники.
История ахалтекинца уводит нас во времена почти мифические. Как сказал арабский поэт, "Запад еще лежал во льдах, а на Востоке уже творили музыку". Именно на Востоке человек создал первые специализированные типы лошадей. На древнеегипетских папирусах и ассирийских барельефах мы уже видим легконогих и стройных коней, которых никак не назовешь простыми и беспородными. Техника воспитания и подготовки боевого коня достигла у хеттов, ассирийцев, египтян очень высокого уровня: об этом свидетельствуют "Записи миттанийца Киккули", датируемые примерно XIV веком до н. э.
Однако многие великие цивилизации древности были на заре своего развития "безлошадными". В Месопотамии лошадь появилась около 2000 лет до н. э.: на более ранних изображениях, принадлежащих шумерской культуре, в колесницы впряжены ослы, а в таких значительных документах, как кодекс Хаммураби, лошадь не упоминается вовсе. Египтяне обзавелись собственными лошадьми еще позже, примерно в середине II тысячелетия до н. э., после завоевания кочевниками-гиксосами, в армии которых значительную роль играли конные колесницы. Хетты, создавшие во II тысячелетии до н. э. на территории Малой Азии мощное государство, вторглись туда еще на тысячу лет раньше уже с лошадьми и колесницами. Однако на языке хеттов лошадь называлась "животное с востока". Шумеры звали лошадь "осел востока" или "осел гор". Из каких же восточных стран она попала к ним?
Анализ всех исторических данных указывает на то, что древнейшим центром культурного коневодства надо считать Среднюю Азию. У населявших ее древних иранцев лошади искони были в изобилии. Конь играл в жизни этих народов очень большую роль: он был культовым животным, и белых коней приносили в жертву богу Солнца. Именно эти народы стояли у истоков коневодческой культуры, которая распространилась потом по всему Ближнему Востоку и Средиземноморью. Именно отсюда лошадь проникала в страны Ближнего Востока и Северной Африки, причем это уже был облагороженный многовековым отбором легкий и резвый боевой конь для колесниц.
В VII-VI веках до н. э. могущественной державой, соперницей Греции и Рима, стала древняя Персия. С этого времени античные историки и поэты начинают говорить о среднеазиатских лошадях, известных под именем нисейских, как о лучших в мире, превосходящих всех других ростом, силой, резвостью, красотой. "Есть в Мидии обширная равнина по имени Нисея, на которой водятся величественные кони", - так писал о них Геродот. Возможно, название Нисеи связано с древней столицей Парфии Нисой, развалины которой находятся под Ашхабадом. В описаниях походов Александра Македонского о нисейских конях говорится, что "подобных им нет ни в какой другой стране; они пылки, очень быстры и выносливы, белой и радужной масти, а также цвета утренней зари". Благодаря качествам этих коней персы сумели первыми создать тяжелую конницу: и лошади, и люди у них были закованы в медь и железо. Страна была очень богата лошадьми, и это позволило персам впервые в истории человечества организовать почтовое сообщение.

Больше всего своим коневодством славились северные области, входившие в состав Персии, особенно Бактрия. В III веке до н. э. на этих землях образовалось Парфянское царство. Кони парфян были очень похожи на прежних нисейских: они были их прямыми потомками. Вот какое описание оставил греческий поэт Оппиан (II века н. э.): "Это кони, достойные могущественных царей, прекрасные с виду, мягко выступающие под всадником, легко повинующиеся удилам, высоко несут они свою гордую горбоносую голову и со славой реют в воздухе золотые их гривы".
По мере того, как развивались и богатели земледельческие районы Маргианы, Согда и Бактрии, все дальше на восток распространялось культурное коневодство. Китайские летописи донесли до нас сведения об удивительных конях Ферганы. Здесь, в окрестностях современного Коканда, в начале нашей эры располагалось государство, которое китайцы называли Даван. Его населял земледельческий народ иранского корня, "искусный в конной стрельбе". Даванцы обладали немногочисленной, но исключительно ценной породой лошадей, о которых китайцы говорили: "у них выступает кровавый пот, а происходят они от породы небесных коней". Чтобы добыть "небесных аргамаков", китайский император дважды отправлял в Даван военные экспедиции. Изображения этих коней, поразительно напоминающих современных ахалтекинцев, советские археологи обнаружили на скалах в юго-восточной части Ферганской долины.
С середины I тысячелетия н. э. в Средней Азии все большее влияние приобретают тюркские племена. Парфян и бактрийцев сменили туркмены; они получили от них в наследство и замечательных скакунов. Эпицентры политических бурь располагались в более привлекательных для завоевателей цветущих долинах нынешнего Узбекистана и Таджикистана. В то же время уклад жизни туркмен, отгороженных горами и песками, мало менялся, поэтому здесь древняя порода сохранилась в чистоте и во всем блеске. Жизнь туркмен проходила в частых набегах и войнах с грозными и могущественными соседями, так что резвость и боевые качества коней были для них очень важны. В VIII-X веках туркмены на туркменских же конях даже составляли гвардию багдадских халифов.
Имя ахалтекинской породе дали оазис Ахал и туркменское племя теке, которое искони разводило этих лошадей. Еще в начале ХХ века текинских лошадей из Ахала называли ахал-теке, а из оазиса Теджен - теджен-теке. Держали текинцы лошадей по одной-две во дворе или у юрты. Жеребенок рос как член семьи, окруженный вниманием и любовью - не зря ахалтекинцы отличаются такой преданностью хозяину и подчас настороженностью к чужим, поэтому-то так чутко они реагируют на частую смену всадников. Туркмен растил для себя не просто коня-помощника, но коня-друга, который не подведет ни в битве, ни в скачке, ни в многодневном переходе через пески. Ведь от такого коня часто зависела жизнь воина. "Эти красивые животные стоят всех потраченных трудов... В самом деле существа удивительные, ценимые сынами пустыни дороже жен, дороже детей, дороже собственной жизни", - так писал о туркменских лошадях путешественник Арминий Вамбери.
Для украшения коня туркмен не жалел серебра и полудрагоценных камней. Туркменский конский убор - отголосок легендарного прошлого: сегодня подперсье и ошейники лишь украшение, но когда-то они защищали шею и грудь коня во время битвы. Но серебро и сердолики - это для праздника, а вот аладжа, пестрый шнурок из верблюжьей шерсти, всегда на шее ахалтекинца: это своеобразный талисман, иногда к нему привязывали ладанку с изречением из Корана.
Любимым спортом туркмен всегда были скачки. Есть такая легенда: когда гнедому красавцу не нашлось равных в скачке, избрали ему в соперники сокола. Стрелой полетела птица, но конь все же на мгновение обогнал ее. Непросто вырастить такую лошадь, и у текинцев были особые приемы воспитания и подготовки коня. Корм давали малообъемный, но очень калорийный: отборное зерно, лепешки с бараньим салом, снопики высушенной люцерны. От жары и холода укрывали войлочными попонами. Вместо чистки - песочная ванна: в жаркое время выводили коня на свободный от растительности участок и давали поваляться в горячем песке. К набегам и скачкам готовились очень тщательно: лошадь для "подсушивания" работали под кошмой, так что в ней не оставалось ни грамма лишнего жира. Если после резвой скачки лошадь пила с жадностью, считалось, что она к испытаниям еще не готова. В методах работы туркменских тренеров-сейисов многое оказалось сходным с принятой в Европе системой подготовки скаковых лошадей.
Неграмотные туркмены не вели письменных родословных, но происхождение своих коней порой знали лучше, чем собственную генеалогию. В 20-е годы советские ученые-зоотехники К. Горелов и Г. Неелов проделали титаническую работу, записав и собрав воедино эти изустные предания, которые легли в основу племенной книги ахалтекинской породы. Строгий отбор на племя лучших лошадей, индивидуальный подбор маток к известным производителям, проверенные многими поколениями приемы воспитания и выращивания - все это обеспечивало превосходство ахалтекинца над другими породами.
По словам известного советского ипполога профессора В. О. Витта, ахалтекинская порода - "золотой фонд культурной верховой лошади всего мира", "последние капли того источника чистой крови, который создал все верховое конезаводство". Именно из этого источника берут свое начало самые значимые из современных пород: арабская и чистокровная верховая.
Огромно значение туркменской лошади и для коневодства стран Востока: не только в Средней Азии, но и на Кавказе, в Персии, Турции в конюшнях ханов, эмиров, шахов во множестве встречались туркменские, особенно текинские, лошади. Часто под именем персидских и турецких в Европу попадали именно туркменские кони: ведь вывозили их из областей, подвластных турецкому султану или персидскому шаху. Такие известные породы, как карабаирская, локайская, кабардинская, а также многие породы Ирана и Турции несут в себе туркменскую кровь. От туркменских лошадей происходит и карабахская порода, когда-то лучшая на Кавказе.
В России отношение к ахалтекинцу всегда было особое. Наши предки знали и любили туркменских коней еще со времен Ивана Грозного, это их называли аргамаками. В Москве существовали даже аргамачьи конюшни. Тесные торговые связи с Востоком позволили аргамакам стать главными улучшателями русских верховых пород. Туркменские лошади оказали большое влияние на формирование донской, орловской верховой, ростопчинской, стрелецкой пород. Еще в середине XIX века аргамаки составляли более трети поголовья государственных конных заводов.
Однако потом ахалтекинца и в России, и на Западе основательно подзабыли. В конце XVIII - начале XIX века в Европе резко повысилась популярность арабской лошади. По ряду причин она оказалась более доступной для массового вывоза, чем другие восточные породы, и получила гораздо большее распространение. Постепенно арабская лошадь в глазах европейца превратилась в почти сверхъестественное существо. Она стала эталоном красоты и породности, о ней сложилось мнение как о безусловно древнейшей и самой чистокровной в мире. Все ценные породы Востока считались потомками арабских лошадей. Переписали "в арабские" даже варварийских, турецких, персидских жеребцов, поступавших в европейские конные заводы в XVII-XIX веках.
В то время как арабская лошадь продолжала свое триумфальное шествие по конным заводам Европы, ахалтекинцы оставались в тени. Путешественники и военные, которым довелось их видеть, оставляли о них восторженные отзывы, но все же считали эту породу в лучшем случае "помесью лошади персидской с арабской". И только появление в 1895 году работы профессора В. Фирсова положило начало переоценке роли туркменской лошади в развитии мирового коневодства. Тщательно изучив историю народов Востока, Фирсов доказал, что происхождение туркменской лошади самостоятельное и гораздо более древнее, чем арабской. Эти исследования были продолжены В. О. Виттом, В. О. Липпингом, М. И. Белоноговым и другими советскими иппологами. Оказалось, что арабская порода не только не древнейшая в мире, но и моложе многих других восточных пород.